ЛУННЫЙ ЗАЯЦ

     Англичанам чудится в лунных пятнах человеческая фигура; два  или  три
упоминания о лунном человеке, о "man in the moon", есть в  "Сне  в  лунную
ночь". Шекспир упоминает о его пучке терний, или  зарослях  терновника;  в
каком-то из заключительных стихов песни  XX  "Ада"  говорится  о  Каине  и
терниях. Комментатор Томмазо Казини вспоминает тут  тосканскую  легенду  о
том, что Бог назначил для Каина узилищем Луну и  повелел  ему  таскать  до
скончания веков вязанку терновника. Другие видят на Луне Святое семейство,
так что Лугонес был вправе написать в своем "Сентиментальном календаре":

              И все там есть: с младенцем Дева, рядом Иосиф,
              Супруг святой (иные хвалятся удачей,
              Что посох его видят); тут же белый ослик
              По лунным пажитям, резвяся, скачет.

     Китайцы же говорят о лунном зайце. В одной из  своих  прошлых  жизней
Будда страдал от голода; чтобы его накормить, заяц  бросился  в  огонь.  В
награду Будда отправил его душу на  Луну.  Там,  под  сенью  акации,  заяц
толчет в волшебной ступке  снадобья,  входящие  в  эликсир  бессмертия.  В
некоторых областях народ называет этого зайца  "доктором",  или  "чудесным
зайцем", или "агатовым зайцем".
     Об обычном зайце есть поверье, что он живет до тысячи  лет  и  что  в
старости он седеет.

МАТЬ ЧЕРЕПАХ

     За двадцать два века до христианской  эры  справедливый  император  Ю
Великий прошел, измерив своими шагами, Девять Гор,  Девять  Рек  и  Девять
Болот и разделил землю на Девять Областей,  пригодных  для  добродетели  и
земледелия. Таким образом, он покорил  Воды,  грозившие  затопить  Небо  и
Землю; историки повествуют, что идею раздела, который он совершил, открыла
ему  волшебная,  или  небесная,  черепаха,  вышедшая  из   реки.   Кое-кто
утверждает, что это пресмыкающееся, мать всех  черепах,  было  создано  из
воды  и  огня;  другие  называют  менее  обычную  материю  -  свет  звезд,
образующих  созвездие  Стрельца.  На   панцире   черепахи   был   начертан
космический трактат под  названием  "Хон  Фан"  ("Всеобщее  Правило")  или
рисунок Девяти Отделов этого  трактата,  изображенного  белыми  и  черными
точками.
     В  представлении  китайцев  небо  имеет  вид  полушария,  а  земля  -
четырехугольника; посему в черепахе  они  видят  модель  вселенной.  Кроме
того, черепахи причастны к космическому  долголетию;  вполне  естественно,
что их включают в число животных  духовного  типа  (вместе  с  единорогом,
драконом.  Фениксом  и  тигром)  и  что  авгуры  ищут   на   их   панцирях
предсказания.
     Тан-Ки (черепаха-дух) - таково имя той,  которая  открыла  императору
"Хон Фан".

НИМФЫ

     Парацельс ограничивает их владения  стихией  воды,  древние,  однако,
полагали, что весь  мир  населен  нимфами.  Они  давали  нимфам  различные
наименования соответственно их обиталищам. Дриады, или гамадриады, жили на
деревьях, были невидимы и умирали вместе  с  деревьями.  Другие  же  нимфы
считались бессмертными или же, как мельком упоминает Плутарх, жили  девять
тысяч семьсот двадцать лет. Среди  них  были  нереиды  и  океаниды  -  они
владели морями. Нимфы озер и источников назывались наяды,  нимфы  пещер  -
ореады. Были также нимфы лощин,  именовавшиеся  напеями,  и  нимфы  рощ  -
альсеиды. Точное количество нимф неизвестно;  Гесиод  называет  число  три
тысячи. Это были строгие красивые молодые женщины; их название,  возможно,
означает  всего  лишь  "девица  на  выданье".  Тот,  кто  их  увидел,  мог
ослепнуть, а если видел  их  нагими,  умирал.  Так  утверждает  один  стих
Проперция.
     Древние приносили им в жертву мед, оливковое масло  и  молоко.  Нимфы
были второстепенными божествами, но храмы в их честь не воздвигались.

НЕБЕСНЫЙ ПЕТУХ

     Как полагали китайцы, небесный петух - это птица с золотыми  перьями,
которая поет три раза в день. Первый  раз,  когда  солнце  совершает  свое
утреннее купание в океанских водах; второй - когда солнце стоит в  зените,
и третий - когда оно опускается на западе.  От  первой  песни  сотрясаются
небеса и пробуждаются люди. Петух этот -  предок  "Янь",  мужского  начала
вселенной. У него три лапы, и гнездится он в дереве фью-сань, высота коего
сотни миль, и растет оно в краю зари. Голос  небесного  петуха  невероятно
громок, осанка величава. Он несет яйца, из которых вылупляются  цыплята  с
красными гребешками; каждое утро они отвечают на его песню. Все петухи  на
земле  -  потомки  небесного  петуха,  которого  также  называют   "птицей
рассвета".

ПАНТЕРА

     В средневековых бестиариях слово "пантера" означает животное,  весьма
отличающееся от "хищного млекопитающего" современной зоологии.  Аристотель
упомянул, что запах пантеры привлекает других животных.  Римский  писатель
Элиан,  прозванный  за  свое  великолепное   владение   греческим   языком
"Медоязычным", утверждал, что запах этот приятен также людям. (Что до этой
черточки,  высказывались  предположения,  что  Элиан  спутал   пантеру   с
мускусной кошкой.) Плиний  наделяет  ее  кольцевидным  пятном  на  хребте,
которое якобы уменьшается и увеличивается вместе с луной. К этим  чудесным
свойствам затем прибавилось то обстоятельство, что в греческой Септуагинте
слово "пантера" употреблено в одном месте,  где  оно  может  относиться  к
Иисусу (Осия. 5:14).
     В англосаксонском бестиарии "Экстерской  книги"  пантера  -  животное
кроткое, любящее уединение, обладающее мелодичным  голосом  и  благовонным
дыханием. Живет оно в горах, в потаенных местах. Врагов у него нет,  кроме
дракона, с которым пантера неустанно воюет. Спит она три  ночи  подряд,  а
когда проснется и запоет, толпы людей и животных собираются у ее пещеры из
деревень, замков и городов, привлеченные ее ароматом и музыкой ее  голоса.
Дракон - это  древний  Враг,  Демон;  пробуждение  пантеры  -  воскресение
Господа; толпы - община верующих, а пантера - Иисус Христос.
     Чтобы эта аллегория не слишком испугала читателя, напомним,  что  для
саксов пантера была  не  хищным  зверем,  а  неким  экзотически  звучавшим
названием, не подкрепленным  достаточно  конкретным  образом.  В  качестве
курьеза можем прибавить, что  в  поэме  Элиста  "Ге-ронтион"  говорится  о
"Christ the Tiger" - Христе-тигре. Леонардо да Винчи записывает:
     "Африканская пантера подобна львице, только  лапы  у  нее  длиннее  и
туловище более  гибко.  Красота  ее  восхищает  прочих  животных,  которые
сопровождали бы ее постоянно, когда бы не страшились ее ужасного  взгляда.
Зная  об  этом  своем   свойстве,   пантера   опускает   глаза;   животные
приближаются, чтобы полюбоваться ее красотою, и тут она хватает того,  кто
поближе, и пожирает".

ПОЖИРАТЕЛЬ ТЕНЕЙ

     Существует любопытный литературный жанр, возникший в разные эпохи и у
разных народов, меж собою не связанных: путеводитель покойника по неземным
пределам.  "Небо  и  земля"  Сведенборга,  гностические  писания,   "Бардо
Тбедоль"  тибетцев  (название,  которое,  согласно  Ивенс-Вентц,   следует
переводить "Освобождение через  выслушивание  на  посмертной  равнине")  и
"Египетская книга мертвых" не исчерпывают  список  подобных  сочинений.  В
двух последних "совпадения и различия" удостоились внимания ученых, нам же
будет достаточно повторить здесь, что для тибетского руководства мир  иной
столь же иллюзорен, как и здешний, а для египтян - он реален и объективен.
     В обоих  текстах  есть  трибунал  богов,  причем  у  некоторых  богов
обезьяньи головы; в обоих взвешиваются заслуги и грехи. В "Книге  мертвых"
на чашах весов перо и сердце; в "Бардо Тбедоль" - белые и черные  камешки.
У тибетцев есть демоны, исполняющие должность свирепых палачей, у  египтян
- Пожиратель теней.
     Умерший клянется,  что  никого  не  заставил  голодать  или  плакать,
никогда не убивал и не принуждал убивать, не похищал погребальную пищу, не
подделывал меры, не отнимал молоко от уст ребенка, не  сгонял  с  пастбища
животных, не сажал в клетки пташек божьих.
     Если он лжет, тогда сорок два судьи отдают его Пожирателю  теней,  "у
которого перед крокодила, туловище льва и круп гиппопотама". Ему  помогает
другой зверь, Бабаи, о котором мы  знаем  только,  что  он  ужасен  и  что
Плутарх отождествляет его с титаном, отцом Химеры.

ПТИЦА ФЕНИКС

     В монументальных изваяниях,  каменных  пирамидах  и  мумиях  египтяне
стремились обрести вечность; вполне закономерно, что именно  в  их  стране
возник  миф  о  бессмертной,  возрождающейся   птице,   хотя   последующая
разработка  мифа  совершена  греками  и  римлянами.  Эрман  пишет,  что  в
мифологии Гелиополиса Феникс (benu) - это покровитель юбилеев, или больших
временных циклов; Геродот  в  знаменитом  пассаже  (II,  73)  излагает,  с
оговорками о своем недоверии, первоначальную версию легенды:
     "Есть  там  другая  священная   птица,   которую   я   видел   только
нарисованной, и имя ей Феникс. Увидеть ее вживе удается  редко,  настолько
редко, что, коли верить жителям Гелиополиса, прилетает она в  Египет  один
раз в пятьсот лет, а именно - когда погибает ее отец. Ежели по величине  и
форме она такова, как ее описывают, то ее облик и стать весьма  напоминают
орла, а перья у нее частью золотистые, частью  красные.  Чудес  же  о  ней
рассказывают столько, что, хотя, на мой взгляд, они не слишком заслуживают
доверия, я должен о них написать.  Дабы  перенести  тело  своего  отца  из
Аравии в Храм Солнца, птица Феникс прибегает к следующему способу:  прежде
всего она лепит яйцо из мирры, по величине такое, чтобы у нее хватило  сил
его нести, и потому, пока его лепит, все время пробует на  вес,  справится
ли с ним; затем она выгребает из него середину, пока углубление не вместит
тело ее отца, которое она  там  закрепляет  комками  мирры,  заполняя  ими
полость, пока вес яйца вместе с трупом не сравняется с  тем  весом,  когда
оно было сплошным; затем, залепив отверстие, кладет яйцо себе на  спину  и
летит с ним в Египет в Храм Солнца. Вот такое рассказывают об этой  птице,
правда ли это или ложь".
     Лет через пятьсот Тацит и Плиний подхватили чудесную историю:  первый
честно признал, что всякая древность темна,  но,  судя  по  легенде,  срок
жизни Феникса тысяча четыреста шестьдесят один  год  ("Анналы",  VI,  28).
Также и  второй  автор  занимался  продолжительностью  жизни  Феникса;  он
отметил (X, 2), что, согласно Манилию, Феникс живет Платонов, или великий,
год. Платонов год - это время, за  которое  Солнце,  Луна  и  пять  планет
возвращаются в  изначальное  положение;  Тацит  в  "Диалоге  об  ораторах"
определяет его как двенадцать тысяч  девятьсот  девяносто  четыре  обычных
года. Древние верили, что по истечении  этого  огромного  астрономического
цикла мировая история повторится  во  всех  подробностях,  ибо  повторятся
влияния планет; таким образом,  Феникс  становится  как  бы  символом  или
образом вселенной. Для большего сходства стоики учили, что мир погибает  в
огне и возрождается в огне и что этому процессу не будет конца и  не  было
начала.
     С годами механизм рождения Феникса упростился.  Геродот  упоминает  о
яйце, Плиний - о червяке, но Клавдиан в конце  IV  века  уже  описывает  в
стихах бессмертную птицу, возрождающуюся из пепла, наследницу самой себя и
свидетеля многих веков.
     Миф о Фениксе - один из  самых  распространенных.  К  уже  упомянутым
авторам можно прибавить Овидия ("Метаморфозы", XV),  Данте  ("Ад",  XXIV),
Шекспира ("Генрих VIII", V, 4),  Пельисера  ("Феникс  и  его  естественная
история"), Кеведо ("Испанский Парнас", VI), Мильтона  ("Самсон-борец",  in
Fine [в конце (лат.)]). Упомянем также латинскую поэму "De Ave  Phoentice"
["О птице Фениксе" (лат.)],  приписываемую  Лактанцию,  и  англосаксонское
подражание этой поэме в VIII веке. Тертуллиан, святой  Амвросий  и  Кирилл
Иерусалимский приводили Феникса как доказательство воскресения  во  плоти.
Плиний высмеивает терапевтов,  прописывающих  снадобья,  изготовленные  из
гнезда и пепла Феникса.

САРАТАН

     Существует легенда, обошедшая все  страны  и  все  эпохи,  рассказ  о
моряках, причаливших к неизвестному острову, который затем  погружается  в
море и топит их, ибо этот остров - живое существо. Вымысел этот мы находим
в первом путешествии Синдбада и в песне VI, строфе 37 "Неистового Орланда"
("Ch'ella sia una isoletta ci credemo" - "Мы  думали,  что  это  маленький
островок");  в  ирландской  легенде  о  Святом  Брендане  и  в   греческом
Александрийском "бестиарии";  в  "Historia  de  Gentibus  Septentrionalis"
(Рим,  1555),  написанной  шведским  священником  Олавом  Магнусом,  и   в
следующем пассаже в начале "Потерянного рая" где Сатана,  его  "чудовищное
тело, по длине Титанам равное", сравнивается с китом:

                    Как великан морей - Левиафан,
                    Когда вблизи Норвежских берегов
                    Он спит, а запоздавший рулевой,
                    Приняв его за остров, меж чешуй
                    Кидает якорь, защитив ладью
                    От ветра, и стоит, пока заря
                    Не усмехнется морю поутру, -
                    Так Архивраг разлегся на волнах.

     Парадоксальным образом одна  из  самых  ранних  версий  этой  легенды
приводилась с  целью  ее  опровергнуть.  Ее  записал  в  "Книге  животных"
Аль-Джахиз, мусульманский зоолог девятого  века.  Приводим  его  текст  по
испанскому переводу Мигеля Асина Паласиоса.
     "Что до саратана, я никогда не встречал человека,  который  бы  видел
его собственными глазами.
     Некоторые моряки утверждают, что им  приходилось  плавать  у  морских
берегов, на которых они видели лесистые долины и расщелины в скалах, и они
причаливали, чтобы развести костер,  и  когда  жара  проникала  до  хребта
саратана, зверь этот начинал погружаться в воду вместе с  людьми,  которые
на нем находились, и со всеми росшими на нем растениями, так что лишь  те,
кто  умел  плавать,  спасались.  Это  превосходит  самые   смелые,   самые
причудливые измышления фантазии".
     А  теперь  посмотрим  текст  Аль-Казвини,   персидского   космографа,
писавшего по-арабски. Взят этот текст из его труда, озаглавленного "Чудеса
Творения", и гласит он следующее:
     "Что до морской черепахи, то она столь огромна, что люди на  кораблях
принимают ее за остров. Один купец рассказывал такое:
     "Плавая по морю, мы обнаружили остров, поросший зеленью, и  причалили
к берегу, и выкопали ямы, чтобы развести огонь и сварить пищу,  как  вдруг
остров заколыхался, и моряки  сказали:  "Скорее  назад,  на  корабль!  Это
черепаха! Жар огня разбудил ее, мы здесь погибнем!"
     Эта история повторяется в "Плаванье по  морю"  Святого  Брендана.  "И
тогда они поплыли дальше, и вскорости подошли к этому  острову;  у  берета
места были неглубокие и кое-где торчали небольшие скалы,  но  наконец  они
нашли заливчик, который им показался удобным, и развели там костер,  чтобы
приготовить обед, а Святой Брендан  еще  оставался  на  корабле.  И  когда
костер  хорошенько  разгорелся  и  мясо  начало  поджариваться,   островок
зашевелился; перепуганные монахи бегом вернулись  на  корабль,  оставив  и
костер, и варившуюся еду, и  очень  дивились  этому  движению  острова.  И
Святой Брендан их успокоил,  сказав,  что  это  большая  рыба,  называемая
Джаскони, которая ночью и днем старается ухватить пастью  свой  хвост,  но
из-за того, что она огромна, не может этого сделать".
     В англосаксонском бестиарии  "Книги  Экстер"  опасный  остров  -  это
"искусный в коварстве" кит, который умышленно  обманывает  мореплавателей.
Они устраиваются на его спине, чтобы отдохнуть после трудов в море, и  тут
Дух  Океана  внезапно  опускается  в  воду  и  топит  людей.  В  греческом
"бестиарии" кит - воплощение блудницы  из  Притчей  "ноги  ее  нисходят  к
смерчи, стопы ее достигают преисподней"; в англосаксонском "бестиарии"  он
символизирует Дьявола и Зло. Такое же символическое значение  он  имеет  в
"Моби Дике", сочиненном через десять веков.

СВЕДЕНБОРГОВЫ АНГЕЛЫ

     Последние  двадцать  пять  лет  своей   жизни,   посвященной   науке,
знаменитый шведский философ и ученый Эммануэль Сведенборг  (1688  -  1772)
жил в  Лондоне.  Но  поскольку  англичане  не  слишком  словоохотливы,  он
приобрел привычку беседовать с демонами и  с  ангелами.  Бог  даровал  ему
возможность посетить Тот Свет и  ознакомиться  с  жизнью  его  обитателей.
Христос говорил, что попасть на небеса могут лишь  души  людей  праведных.
Сведенборг к этому прибавил, что они также должны  быть  разумными;  позже
Блейк высказал мнение, что это  должны  быть  художники  и  поэты.  Анголы
Сведенборга и есть души, избравшие небесную обитель. Они  не  нуждаются  в
словах - ангелу достаточно подумать о другом  ангеле,  и  тот  оказывается
рядом с ним. Пара влюбленных здесь, на земле,  становится  на  небе  одним
ангелом. Миром ангелов правит любовь, каждый ангел  -  сам  по  себе  рай.
Облик ангела - это облик совершенного человека,  облик  рая  таков  же.  В
каком бы направлении ни обратил ангел свой взор, он всегда лицом к лицу  с
Богом. А главное - они прорицатели; самое большое их  удовольствие  -  это
молитва и решение богословских проблем. Дела земные суть лишь символы  дел
небесных. Солнце - лик божества. На небесах  время  не  существует,  облик
райских  существ  меняется  согласно  настроению.  Одеяния  ангела   сияют
соответственно возвышенности  его  ума.  Души  богатых  богаче,  чем  души
бедных,  ибо  богатые  привычны  к  роскоши.  На  небесах  все   предметы,
окружающая обстановка и города более телесны и более сложного состава, чем
на земле, цвета  более  разнообразны  и  ярки.  Ангелы  английской  породы
выказывают склонность к политике, евреи - к продаже  безделушек,  а  немцы
носят с собой пухлые тома, куда  заглядывают,  прежде  чем  решиться  дать
ответ. Поскольку мусульмане почитают Мухаммеда, Бог  снабдил  их  ангелом,
воплощающим Пророка.  Нищие  духом  и  отшельники  к  утехам  небесным  не
допускаются, ибо не способны ими наслаждаться

СВИНЬЯ В ОКОВАХ И ДРУГАЯ АРГЕНТИНСКАЯ ФАУНА

     На странице  106  своего  "Словаря  аргентинского  фольклора"  Феликс
Колуччо пишет:
     "В северной части провинции Кордовы, особенно вблизи Килиноса,  народ
верит в существование свиньи в оковах, которая, мол, обычно  появляется  в
ночные часы. Люди, живущие  вблизи  железнодорожной  станции,  утверждают,
будто эта свинья скользит по рельсам, другие  говорят,  будто  она  иногда
бегает по телеграфным  проводам,  оглушительно  грохоча  своими  "цепями".
Однако никто в глаза не видел это животное - как только вы попытаетесь  на
него взглянуть, оно странным образом исчезает".
     Поверье о свинье  в  оковах  (chancha  con  cadenas),  которая  также
известна под названием "жестяная свинья" (chancha delata), бытует также  в
провинции Буэнос-Айрес, в прибрежных трущобах и поселках.
     В  Аргентине  существуют  два  варианта  оборотня.   Один   из   них,
распространенный также в Уругвае и на юге Бразилии, -  это  "lobison"  [от
испанского lobo - волк]. Но поскольку в этих краях волки не  водятся,  то,
согласно поверью, люди принимают облик  свиньи  или  собаки.  В  некоторых
селениях провинции Энтре-Риос  девушки  чураются  парней,  живущих  вблизи
скотопригонных дворов, считая, что в субботние ночи эти парни превращаются
в вышеупомянутых животных. В центральных  провинциях  идет  слух  о  tigre
capiango. Этот зверь - не  ягуар,  а  человек,  который  может  по  своему
желанию принимать облик ягуара. Обычно  он  это  делает  с  целью  в  духе
сельской шутки попугать  друзей,  однако  этим  приемом  пользуются  также
разбойники с большой дороги.  Во  время  гражданских  войн  прошлого  века
верили, что у генерала Факундо Кироги есть целый полк "капианго".

СИРЕНЫ

     С течением времени образ сирен менялся. Первый их историк,  Гомер,  в
двенадцатой песне "Одиссеи" не описывает их наружность: у Овидия это птицы
с красноватым опереньем и лицами юных  дев;  у  Аполлония  Родосского  они
кверху от пояса женщины, а нижняя часть туловища  у  них,  как  у  морских
птиц; у испанского  драматурга  Тирсо  де  Молины  (и  в  геральдике)  они
"полуженщины, полурыбы". Не менее спорен и их характер:  Лэмприр  в  своем
классическом словаре называет их нимфами; в словаре Кишера они чудовища, а
в словаре Грималя - демоны. Живут они на каком-то западном острове, вблизи
острова Кирки, однако мертвое тело одной из них, Партенопы,  было  прибито
волнами к берегу Кампаньи и дало имя  славному  городу,  ныне  называемому
Неаполь. Географ Страбон видел ее могилу  и  наблюдал  игры,  периодически
справлявшиеся в ее память.
     В "Одиссее" говорится, что сирены завлекают моряков и  топят  суда  и
что Улисс, дабы слышать их пенье и все  же  остаться  живым,  заткнул  уши
своим спутникам  воском,  а  себя  приказал  привязать  к  мачте.  Сирены,
соблазняя его, обещали ему всеведение:

          Здесь ни один не проходит с своим кораблем мореходец,
          Сердцеусладного пенья на нашем лугу не послушав;
          Кто же нас слышал, тот в дом возвращается, многое сведав,
          Знаем мы все, что случилось в троянской земле и какая
          Участь по воле бессмертных постигла троян и ахеян;
          Знаем мы все, что на лоне земли благодатной творится.
                  [Песнь двенадцатая, 187 - 191. (Пер. - А.Жуковский)]

     В одной легенде, записанной знатоком мифологии Аполлодором [Аполлодор
(II в. до н.э.) - древнегреческий писатель и историк] в его  "Библиотеке",
говорится, что Орфей на корабле аргонавтов пел слаще,  чем  сирены,  и  по
этой причине сирены пробросались в море и были превращены в скалы, ибо  им
было суждено умереть, когда их чары окажутся бессильными. Также и  сфинкс,
когда его загадку отгадали, бросился в пропасть.
     В шестом веке в северном Уэльсе поймали сирену и окрестили  ее,  и  в
некоторых старинных календарях она значится как святая под именем Мерджен.
Другая сирена в 1403 году проскользнула через брешь в  плотине  и  жила  в
Харлеме до самой своей смерти. Ее речей никто не мог  понять,  однако  она
научилась ткать и как бы инстинктивно поклонялась  кресту.  Некий  хронист
шестнадцатого века утверждает, что она не была рыбой, ибо  умела ткать,  и
не была женщиной, ибо могла жить в воде.
     В английском языке различается классическая сирена и русалка с рыбьим
хвостом. На создание образа русалки, возможно, повлияли  тритоны,  младшие
божества в свите Посейдона.
     В десятой книге "Республики" Платона восемь сирен управляют движением
восьми концентрических небесных сфер.
     В одном грубо откровенном словаре мы читаем:  "Сирена  -  вымышленное
морское животное".

СЦИЛЛА

     Прежде чем стать чудовищем и обратиться в скалу, Сцилла была  нимфой,
которую полюбил  Главк, один из морских богов.  Дабы  ее  покорить,  Главк
попросил о помощи Кирку, которая  славилась  знанием  трав  и  волшебства.
Однако Кирка сама влюбилась в Главка, да только никак не  могла  заставить
его забыть Сциллу. И, чтобы наказать соперницу, она  вылила  сок  ядовитой
травы в источник, в  котором  нимфа  купалась.  Далее,  по  словам  Овидия
("Метаморфозы", XIV, 59 - 67):

             Сцилла пришла и до пояса в глубь погрузилась затона,
             Но неожиданно зрит, что чудовища некие мерзко
             Лают вкруг лона ее. Не поверив сначала, что стали
             Частью ее самое, бежит, отгоняет, страшится
             Песьих дерзостных морд, - но в бегство с собою влечет их,
             Щупает тело свое, и бедра, и икры, и стопы. -
             Вместо знакомых частей обретает лишь пасти собачьи.
             Все - лишь неистовство псов; промежности нет, но чудовищ
             Спины на месте ее вылетают из полной утробы.

     Она чувствует, что стоит на двенадцати ногах, что у нее шесть голов и
в  каждой  голове  -  три  ряда  зубов.  Такая  метаморфоза  настолько  ее
устрашила, что Сцилла бросилась в пролив, разделяющий  Италию  и  Сицилию,
где боги превратили ее в скалу. Когда во время бури ветер загоняет суда  в
каменистые расщелины скалы,  моряки,  по  их  словам,  слышат  доносящийся
оттуда жуткий рев.
     Эту легенду можно также найти у Гомера и у Павсания.

ТАЛОС

     Самые ужасающие создания фантастической зоологии - это живые существа
из металла или камня. Таков  яростный  бык  с  медными  ногами  и  рогами,
изрыгавший пламя, которого Ясен с помощью волшебницы Медеи запряг в  плуг;
одушевленная статуя из чувствующего  мрамора  у  Кондильяка  [Этьен  Бонно
Кондильяк (1715 - 1780) - французский философ-сенсуалист, автор  "Трактата
об ощущениях"]; лодочник в "Тысяче и  одной  ночи"  -  медный  человек  со
свинцовой табличкой на груди, испещренной талисманами и  цифрами,  который
спас  третьего  календера  [календер  -  член  мусульманского  монашеского
ордена, живущий подаянием], увезя его в челноке от Магнитной  горы;  "девы
из мягкого серебра или из  ярого  золота",  которых  в  мифологии  Уильяма
Блейка богиня поймала в шелковую  сеть  для  утехи  своего  возлюбленного;
металлические птицы, выкормившие Ареса.
     К этому перечню можно  еще  добавить  тягловое  животное,  проворного
дикого кабана  Гуллинбурсти,  чье  имя  означает  "златощетинный".  Ученый
мифолог Пауль Герман пишет: "Это живое создание из металла было выковано в
кузнице искусных карликов; они бросили в огонь  свиную  шкуру  и  вытащили
золотого кабана, который мог передвигаться по суше, по морю и по  воздуху.
Как ни темна ночь, путь кабана всегда хорошо  освещен".  Гуллинбурсти  вез
колесницу Фрейн, скандинавской богини любви, брака и плодовитости.
     И еще есть Талос, страж острова Крит. Некоторые считают этого гиганта
творением Вулкана или Дедала; Аполлоний Родосский говорит о  нем  в  своей
"Аргонавтике" (IV, 1638 - 1648):
     "И Талос, бронзовый человек, отбив глыбы  от  твердокаменного  утеса,
помешал им привязать судно, когда они вошли в гавань Дикте. Он был  породы
людей из бронзы, из  ясеневого  дерева,  последний  уцелевший  из  сыновей
богов; Хронос подарил его Европе, дабы он был стражем  Крита  и  трижды  в
день на своих бронзовых ногах обходил остров. Все его тело, все члены были
бронзовые  и  неуязвимые;  лишь  под  одним  сухожилием  на  лодыжке  была
кроваво-красная жилка, и эту жилку, в  которой  заключалась  жизнь  его  и
смерть, покрывала тонкая кожица".
     И разумеется, из-за этой уязвимой жилки пришел  Талосу  конец.  Медея
околдовала его убийственным своим взглядом, и когда гигант снова  принялся
ворочать глыбы на скале, "он  поранил  себе  лодыжку  острым  обломком,  и
оттуда, подобно расплавленному свинцу, хлынула сукровица - вскоре он так и
застыл, высясь на выступающем утесе".
     По другой  версии  мифа  Талос,  раскалясь  докрасна,  убивал  людей,
обхватывая их своими ручищами. По этой версии бронзового гиганта  постигла
смерть от рук Кастора и Поллукса, братьев Диоскуров,  которыми  руководила
колдунья Медея.

ТРЕХНОГИЙ ОСЕЛ

     Плиний сообщает, что Заратустра, основатель религии,  которую  поныне
исповедуют персы в Бомбее, написал два миллиона стихов;  арабский  историк
Табари утверждает, что на его  полное  собрание  сочинений,  запечатленных
благочестивыми каллиграфами, пошло двенадцать тысяч  коровьих  шкур.  Есть
предание, что Александр Македонский велел их сжечь в  Персеполисе,  однако
хорошая память жрецов спасла основные тексты, и с IX века они  пополняются
энциклопедическим трудом "Бундахиш", в котором есть такая страница:
     "О трехногом осле сказано, что он стоит посреди океана и что  у  него
три копыта, и шесть глаз, и девять пастей, и два уха, и один рог. Шерсть у
него белая, пища его духовная, и весь он праведный. И два  из  шести  глаз
находятся на обычном месте, и два - на макушке головы, и два - на затылке;
устремив на что-нибудь все шесть глаз, он покоряет и уничтожает.
     Из девяти пастей три находятся на голове, три - на затылке и три -  в
брюхе... каждое копыто, ступив на землю, занимает столько  места,  сколько
надобно для  тысячи  овец,  а  под  шишкой  ноги  может  двигаться  тысяча
всадников. Что ж до ушей, они способны накрыть весь Масандаран  [провинция
на севере Персии]. Рог на вид золотой и внутри полый, и  от  него  отходит
тысяча отростков. Рогом сим он победит и рассеет все пороки злодеев".
     Об амбре известно, что она  -  помет  трехногого  осла.  В  мифологии
маздеизма это благодетельное животное -  один  из  помощников  Аура  Мазда
(Ормузда), Владыки Жизни, Света и Истины.